Читать книгу Чиллософия: Опыты выхода из безвыходности онлайн на КулЛиб

Мой ответ следующий. Может быть, он очень субъективный, но на самом деле человек огромен по сравнению с общественным багажом в голове. И если поработать над собой, то окажется, что можно слегка освободиться и хотя бы 50:50 состоять из социума и из своего «я». Что же такое свое «я»? Многие буддисты-философы называют это высшим проявлением «я», и каждый интерпретирует это понятие по-своему.

Я считаю, что высшее проявление «я» – это высшая нравственность и мораль человечности. В социуме есть судебная система, есть уголовные, административные и другие кодексы. Даже в самом либеральном обществе существуют правила поведения. Если вы их выполняете, то вы законопослушный гражданин. Больше социум вас не тревожит. Но если вы, например, на работе специально подставили конкурента, его уволили, а вы заняли его место – никто не посчитает это криминальным поступком и за это вы не будете наказаны. Наоборот, бизнес-сообщество вам зааплодирует: вы настоящий волк, умеете делать карьеру. В этом случае ваше высшее «я» не работает. Вы поступаете, как требует рынок в борьбе за конкурентоспособность и достижение своей цели. Но как только вы понимаете, что у вас есть личный критерий человечности, за рамки которого вы никогда не выйдете, иначе потеряете себя истинного, – вы обрели опору в самом себе. Вот тогда возникает ощущение собственной личности.

Это очень тонкая материя. Обрисовать и формализовать ее невозможно, научиться этому тоже невозможно, это потребность в самоидентификации себя человеком в действиях в каждый момент. И тут социум отступает, мозг начинает работать с вами более аккуратно, а подсознание начинает подталкивать вас и помогать находить самые неординарные решения в самых сложных ситуациях без вреда для других. Почему? Потому что им руководит ваше высшее «я», а высшее «я» – это не только вы сами, это вся история ваших предков, всех ошибок и всех их достижений. Та мораль, которая вам дана, с одной стороны, как обыкновенному человеку, а с другой – как человеку, который докопался, наконец, до своей внутренней нравственности.