Читать книгу Зелёный змей Урала онлайн на КулЛиб

Топая налегке, довольно быстро достигли границ участка, дважды переночевав в лесу. Вышли на кряж, с которого начинался спуск на западный склон хребта. Здесь неподалеку отличное месторождение киновари, в сторону которого я и направился. Шел себе не спеша, спереди бежали собаки, сзади топал Никифор и чуть поскрипывали полозья розвальней. Вдруг собаки уткнулись носом в снег и принялись подлаивать, и крутиться вокруг себя, показывая, что взяли чей-то след. Побежал быстрее. Мать моя, женщина! Медведь! Следы медведя-шатуна. Хорошенький подарок! В феврале, ближе к марту, у медведиц появляются медвежата, а старые медведи, недостаточно набравшие жира осенью, иногда просыпаются примерно в это же время, и представляют из себя большую опасность, в первую очередь, для спящих самок детенышами. Шатун ищет их берлогу и нападает на сонную мать, а потом пирует, доживая до весны именно таким образом. Другую дичь ему поймать не по зубам, ибо слаб и стар. Обычно осенью их «подбирают» волки, хотя и в феврале, тот же шатун может стать добычей большой стаи волков. Я выпряг Никифора из розвальней, шатун может атаковать и его. Свободный жеребец от него отобьется или отбежит, а с санями – медведь его задавит. И двинулся по следам, пустив впереди себя собак. Это было утро, медведь прошел не так давно. Бегу, стараясь не отставать от лаек. Через пару часов сделал небольшой привал, подозвав собак и успокоив Никифора, которому запах медведя не слишком сильно нравился. А через час, примерно, после отдыха и очередной пробежки, собаки повернули круто в сторону спуска и залились лаем. Никифор остался наверху, а я спустился на лыжах со слегой, по дуге, и увидел офигительную картину: лежит мужичок, неподалеку пацан бегает с обломком пики, «фигвам» походный, из которого выскочила женщина с двумя детишками, а мои песики усадили ободранного медведя, с седой мордой, на задницу, и тот отмахивается от них лапами. Аккуратно прицелившись, я выстрелил медведю под ухо. Упали все, кроме собак, но мишка оказался только контужен и его пришлось добивать двумя выстрелами в ухо. Соберы бросились лакать свежую кровь, а я пошел в сторону лежащего мужичка, посмотреть: жив ли он? Остальные лежали пластом и даже не голосили! Напугал я их выстрелами до… медвежьей болезни. А мужик оказался жив, и вместо разделки медведя, я пошел за Никифором. Перед этим пришлось наложить шину на левую руку мужичка, в плече, и немного его перевязать монгольским красным шелком, с пакетом из вываренной шерсти в качестве «ватно-марлевой подушки». И вставить ему обратно свороченную челюсть. Никифор появился сам, и ему приторочили раненого, и прицепили сзади разобранный чум со скарбом семейства. Парнишка знал несколько слов по-старославянски, женщина по-славянски не говорила. Но оставаться одной в лесу еще более страшное занятие, поэтому она сама встала на лыжи, помогла одеть их ребенку, и они двинулись за медленно поднимающимся в гору Никифором. Шли назад довольно долго, прежде чем смогли добраться до саней, там переложили раненого на розвальни, посадили туда уставшего ребенка, и двинулись обратно по следам в сторону дома. Все молчали, только иногда постанывал мужичок, который был слишком слаб, чтобы говорить, да и челюсть не позволяла. Так как на ловушки я не отвлекался, то через полтора суток я привел их к нижнему дому. Открыл его и затопил печь. Вместе с мальчишкой сходил на речку, где быстро просверлил лед на омуте, и мы набрали воды. Прокипятили ее и обработали раны пермяку, я промыл их карболовым спиртом, который стоял здесь еще со времен сенокоса. Охотник был плох, но сильного жара не было. Раны я очистил основательно, вытащив из них малейшие частицы меха и грязи. Но, это требовалось делать сразу, а не сейчас, по прошествии двух суток. Запретив даже прикасаться к раненому, я уехал домой, откуда вернулся через пару часов, вместе с Милой и какими-то препаратами, на которых были надписи, сделанные доктором Александром, с рекомендациями по применению. По меньшей мере один из этих препаратов был мне знаком: спиртовой раствор йода. Ну, а перекись водорода я сам сделал, и активно применял её уже более полугода. В общем, навоняли, все еще раз промыли, перебинтовали, накрыли его шелком, чтобы от грязных шкур дополнительно не заразился. Привезли им дров и продуктов, обещали заходить. И оставили их одних. А что еще можно было сделать? Никаких «косметических средств, типа сшивания ран для уменьшения размеров шрамов, я применять не стал, закрытая рана заживает дольше открытой, и она опасна именно своей „закрытостью“».