Читать книгу Усто Мумин: превращения онлайн на КулЛиб

Что предшествовало этому периоду? Детство, юность. К сожалению, никаких документов или воспоминаний о них не осталось. Однако сохранились стихи Николаева-подростка, записанные по памяти его сестрой через годы после смерти брата[52]. Этот факт нигде никогда не упоминался. В 2000-e Екатерина Ермакова[53] побывала в македонском Скопье у дочери Николаева Марины Козаровской и получила от нее подписанную школьную тетрадку: «Сашечкины некоторые стихи». Тетрадка открывается записью:

«На память дорогой сестре, Галине Васильевне Уфимцевой, от ее сестры Зои – стихи нашего дорогого старшего брата Александра Васильевича НИКОЛАЕВА (Усто Мумина), сохранившиеся в моей памяти, может быть, не всегда полно и точно, еще с детства, когда я много раз перечитывала объемистую общую тетрадь Сашечки с его поэтическими набросками и поэмой “Виолета”»[54].

Зоя и Галина – сестры Александра Николаева, сохранившие память о брате.

Есть еще одна отсылка к стихотворным опытам Николаева: в 1948 году художник вспоминает свою юность в Воронеже:

«…Я пробовал в те годы себя в сочинении стихов, казавшихся мне современными и убедительными. Правда, это мнение разделяли и мои товарищи, и даже редакции газет и журналов, в которых печатались мои потуги. Вот, например, одно мое стихотворение о весне.

• Вернулся из дальних угодий
• В земле молодой Сварог.
• Синим вином половодий
• Напилась вдоволь Земля.
• Смеется пастуший рог
• Голым веселым полям.
• Облаков белогрудых творог
• На кубовой скатерти неба,
• И ответное небо
• В тарелках луж на дорогах.

* * *

• И в нашем городе сером
• После долгого сна
• Гуляет по мокрым скверам
• Радостная весна.
• Тает холодный туман душ
• В свете апрельского солнца.
• Кто-то белые ландыши
• Бросил в мое оконце.
• И меня на улицу грязную
• Увлек весенний поток
• Догонять, молодость празднуя,
• Мелькнувший красный платок»[55].

Впоследствии, сообщает Николаев, его поэтическая тетрадка потерялась во время фронтовых спектаклей 1919 года, однако сам автор не очень печалился, самокритично говоря, что его поэзия так и не вышла «из младенческого состояния»[56].