Читать книгу Только папе не говори! Дневник новой русской двадцать лет спустя онлайн на КулЛиб

Откуда у таких жизнеустойчивых родителей ребенок, трепетный как листочек клена или рябины? Шурш в свои тридцать три года выглядит как нервический поэт, который выпил бокал шампанского. Нежный чувствительный подросток. Британские ученые предлагают называть человека подростком до тридцати лет, так что в тридцать три года Шурш может смело считаться подростком: годик сюда, годик туда, не имеет значения.

– Я желаю тебе, чтобы ты, наконец-то, повзрослел, чтобы ты стал человеком, – поднял бокал Никита, он напряжен, внутренне бурлит как кипящий суп под крышкой.

– Папа имеет в виду, что мы тебя очень любим и желаем тебе счастья, – твердо сказала Алена, она намерена красиво отпраздновать день рождения, несмотря на кипящий суп.

– У всех дети как дети: организуют бизнес, работают, добиваются, достигают… – упрямо вел свою линию Никита.

Это точно, что у всех? Я бы не стала обобщать, у нас ведь нет достоверной информации про этих всех.

Шуршик ищет себя, искал себя у Алены на заводе, не нашел… очевидно же, что на заводе его нет, как и в Никитином бутике. Шурш творческий человек, у него интересные проекты. Последний проект Шурша коворкинг, предпоследний – шоколатье.

Раньше я думала, что шоколатье – это человек, но это не только человек, сам бизнес тоже называется шоколатье. Шуршик был шоколатье, и у Шуршика был шоколатье.

Ни один человек в мире не знает, что шоколотье находится у меня под кроватью.

В прошлом году, чтобы поддержать проект, я инкогнито заказала у Шурша тридцать четыре шоколадных зайца с позолоченными ушами. Тридцать четыре зайца на Новый год для Аркашиного класса, не считая тридцати шести зайцев для Яшиного класса. В сумме тридцать четыре и тридцать шесть составляют семьдесят зайцев. Но Шурш немного ошибся с заказом. Мне привезли четыреста семьдесят шоколадных зайцев с позолоченными ушами.