Читать книгу Тайная история капитализма. Почему мы бедные, несчастные и больные онлайн на КулЛиб

По словам Фридмана, если они не впишутся в определённый набор правил экономической политики, который он назвал «золотой смирительной рубашкой», страны из мира оливковых деревьев не смогут присоединиться к миру «Лексуса». Описывая «золотую смирительную рубашку», он в основном повторяет сегодняшнюю неолиберальную ортодоксию: для того чтобы вписаться, стране нужно приватизировать государственные предприятия, поддерживать низкий уровень инфляции, сократить численность государственного аппарата, поддерживать бездефицитный бюджет (а ещё лучше иметь профицит), либерализовать торговлю, дерегулировать иностранные инвестиции, дерегулировать рынок капитала, сделать валюту конвертируемой, снизить коррупцию и приватизировать пенсии¹³. По его словам, это – единственный путь к успеху в новой глобальной экономике. Его «смирительная рубашка» – это единственное снаряжение для жёсткой, но пьянящей игры в глобализацию. Фридман категоричен: «К сожалению, эта «золотая смирительная рубашка» во многом «одного стандартного размера на всех» … Она не всегда красива или мягка, или удобна. Но она имеется в наличии и это единственная модель, предлагаемая в данном историческом сезоне»¹⁴.

Тем не менее, факт остаётся фактом, если бы японское правительство последовало в начале 1960-х годов советам экономистов свободной торговли, не было бы никакого «Лексуса». В лучшем случае, сегодня «Тойота» была бы младшим партнёром при какомнибудь западном автоконцерне, в худшем – была бы сметена. И это касалось всей японской экономики. Если бы тогда Япония одела фридмановскую «золотую смирительную рубашку», она бы осталась третьеразрядной промышленной державой, которой она была в 1960-е годы, имея уровень доходов наравне с Чили, Аргентиной и ЮАР¹⁵, страной, премьер-министром которой оскорбительно пренебрёг французский президент Шарль де Голль (Charles De Gaulle), назвав его «продавцом транзисторов»¹⁶. Другими словами, последуй они совету Фридмана, японцы бы сегодня не экспортировали «Лексусы», а всё ещё боролись за то, кому какое тутовое дерево принадлежит.