Читать книгу Человек из СССР. Пьесы 1927–1938 онлайн на КулЛиб

Кузнецов. Вся эта бутафория ни к чему. Как у вас идет дело? Вероятно, плохо?

Ошивенский. Да, знаете, так себе… Русских мало, – богатых то есть; бедняков, конечно, уйма. А у немцев свои кабачки, свои привычки. Так, перебиваемся, каля-маля. Мне казалось сперва, что идея подвала-

Кузнецов. Да, сейчас в нем пустовато. Сколько он вам стоит?

Ошивенский. Дороговато. Прямо скажу – дороговато. Мне сдают его. Ну – знаете, как сдают: если б там подвал мне нужен был под склад – то одна цена, а так – другая. А к этому еще прибавьте…

Кузнецов. Я у вас спрашиваю точную цифру.

Ошивенский. Сто двадцать марок. И еще налог, – да какой…

Федор Федорович (он заглядывает под штору). А вот и барон!

Кузнецов. Где?

Федор Федорович. По ногам можно узнать. Удивительная вещь – ноги.

Ошивенский. И с вином не повезло. Мне навязали партию, – будто по случаю. Оказывается-

Входит Таубендорф. Он в шляпе, без пальто, худой, с подстриженными усами, в очень потрепанном, но еще изящном смокинге. Он остановился на первой ступени, потом стремительно сбегает вниз.

Кузнецов (встал). Здорово, Коля!

Таубендорф. Фу-ты, как хорошо! Сколько зим, сколько лет! Больше зим, чем лет…

Кузнецов. Нет, всего только восемь месяцев. Здравствуй, душа, здравствуй.

Таубендорф. Постой же… Дай-ка на тебя посмотреть… Виктор Иванович, прошу жаловать: это мой большой друг.

Ошивенский. Айда в погреб, Федор Федорович.

Ошивенский и Федор Федорович уходят в дверь направо.

Таубендорф (смеется). Мой шеф глуховат. Но он – золотой человек. Ну, Алеша, скорей – пока мы одни – рассказывай!