Читать книгу Боксер 2: Назад в СССР онлайн на КулЛиб

Я без колебаний прошел к столику с лекарствами, окинул столешницу взглядом. Нашел зеленку, бинт, вату и взял ножницы. Сел на табурет и приступил к несложным манипуляциям. Сначала как следует обработал рану перекисью, а потом взял пузырек с зеленкой. Пузырек был совсем новый, поэтому пришлось помучиться чтобы его открыть. Всегда ненавидел, как по-дурацки советская зеленка была запечатана. Вот ведь, не поддается! Ногти у меня были коротко стрижены, ими не подденешь, поэтому я не долго думая прикусил пробку передними зубами, потянул. Не идёт, не идёт, и…

Епрст!

Вот знал же!

Я потянул пробку чуть сильнее, и она выскочила, как из бутылки шампанского. Пробка-то осталась у меня в зубах, а вот пузырек в руке дернулся, и зеленка благополучно разлилась – на пол, на шорты и на руку. Я, естественно, тут же бросился ее оттирать. Только вот фигушки. Получилось только еще больше перепачкаться. Теперь я как зеленый человечек. Так просто зеленку не ототрешь, каждый знает.

Ладно, в конце концов, это не мне на свидание идти. Я махнул рукой, намазал рану и наложил поверх небольшую повязку. Критически осмотрел получившийся результат. Рука была почти полностью залита зеленкой. Вот есть Черная Рука, которой только Шмелей пугать, а теперь есть еще и Зелёная. Смотрелся я действительно колоритно. Последняя надежда была на спирт, которым можно было зеленку оттереть, но спирт оказался надежно спрятан. Я облазил всю медчасть, но так его и не нашел.

Зато нашел кое-что другое… на тумбочке Аллы лежал тетрадный лист, а на нем неровным почерком было выведено заглавие: «Аллочка». Соответственно, ниже текст письма, написанный как будто небрежно. Читать чужие письма – совсем нехорошо. Я и не собирался этого делать, но невольно, периферическими зрением зацепил пару строк. На листе были записаны стихи. Причем явно не собственного сочинения, а классика Есенина – «Вы помните, Вы все, конечно, помните». Понятно. Шуры-муры местечкового разлива. Любопытства ради я глянул одним глазком на подпись автора. Кто бы сомневался – труд наваял Роман.