Читать книгу Живое Серебро онлайн на КулЛиб
После того как рисковые шахтёры посредством закладок передают ворованные самоцветы контрабандистам, мы продаём их ликторам. Да, именно ликторам. Сами посудите: какой покупатель контрабанды может быть лучше, чем жаждущий наживы, бездонно алчный и необоснованно самонадеянный прислужник Кар-Хара? Мы работаем только с “проверенными” ликторами. За необработанные драгоценные самоцветы военные служки отдают нам большие по меркам Кантона-J, но, конечно же, смешные по меркам Кар-Хара деньги. Дальше путь самоцветов прослеживается смутно: ликторы снимают груз в Кар-Харе, сразу перепродают или сначала обрабатывают, а уже после перепродают свою наживу, в результате чего, как с куста, срезают с одного камня цену в десять раз больше той, что выплачивается нам. Что тут скажешь, жизнь несправедлива: шахтёры-воры рискуют вообще всем и получают жалкий процент, контрабандисты-сдельщики рискуют почти всем, но получают больший процент, ликторы-лентяи рискуют относительно немногим и в итоге получают почти всё. Но никто не жалуется на такой расклад, все даже довольны, потому как выбора в данной пищевой цепочке ни у кого нет – или всё так и все сыты, или всё никак и все голодны. Да, степень сытости и голода на разных социальных уровнях существенно различается, так что снова выходит откровенное неравенство, но от этого уж никуда не денешься: трофическая цепь замкнута намертво – критерий социальной несправедливости являет собой основной прогрессирующий показатель в здешнем ареале обитания.
На вагон я пошла первой. Я всегда хожу первой, потому как мой шаг самый “лёгкий”. Думаете, можно было бы делать закладки товара под вагонами? Было бы здорово, откровенно говоря. Однако перед отъездом поездов под вагонами всё тщательно проверяется, чтобы исключить возможность побега людей из Кантонов – а желающих сбежать из Кантонов плачевно много: каждый второй способный бежать и каждый первый способный думать, – так что под вагонами ничего не спрячешь. На крышах же не спрячешь человека, а значит, проверять крыши дозорным нет надобности, и значит, для самоцветных закладок это идеальный вариант. Главное в этой части дела – умение вскрывать остриём кинжала железную обшивку вентиляционного кармана, после чего в игру вступает умение вернуть обшивке её изначальный вид. Товар в этих узких карманах доезжает до пункта назначения со стопроцентной вероятностью. Деньги мы видим на следующие сутки – мы никогда не “кидаем” на оплату своих поставщиков, и ликторы никогда (ну, практически никогда) не “кидают” нас. Ведь каждый дорожит не только своей репутацией, но и жизнью. Бывали случаи, когда крайне самонадеянные ликторы платились именно жизнью или, в лучшем случае, обрывом сотрудничества с контрабандистами только за то, что платили меньше установленной суммы. Так что “кидал” у нас нет. Хотя конкретно мне один раз крупно не повезло, причём в первый же год моей контрабандной деятельности, что тогда только добавило горечи казусу: один дослужившийся до погон ликтор, статус которого я не проверила по своей неопытности, взял у меня неприлично большую партию товара, после чего испарился из Кантона. Подлец в ту же ночь укатил в Кар-Хар проживать богатую жизнь, выстроенную на награбленных за годы его службы в “J” самоцветах – ищи ветер в поле… Из-за того случая у меня были крупные проблемы, которые без поддержки Берда могли бы даже доконать моё и без того шаткое на тот момент положение: нам пришлось целых полгода выплачивать крупный долг тем, с кем мы сотрудничали в той прогоревшей партии. Болезненный опыт, зато действенный – теперь я единственный контрабандист, которому ликторы заранее платят пятьдесят процентов от стоимости товара. Тоже риск: вдруг меня схватят или даже убьют, когда я уже взяла у опасного заказчика половину стоимости? Что в таком случае может ожидать моих близких, оставленных с неизвестным им, внушительным денежным долгом? Однако на такой вариант развития событий меня страхует Берд, так что продолжаю уверенно рисковать…