Почему-то люди думают, что если им в чем-то отказала местная власть, я помогу решить этот вопрос. Особенно настойчивым оказывается потрепанный жизнью мужик лет сорока, который, как мне сказал секретарь, уже прошел всех местных чиновников, но за справедливостью рвется ко мне.

– Я сегодня больше не принимаю, – говорю я секретарю, глядя на часы.

Тот скрывается в приемной, на некоторое время там наступает тишина, а потом дверь моего кабинета распахивается, и на пороге возникает мужик в помятом, но парадном, призванном пустить пыль в глаза костюме.

Лицо посетителя покрыто мелкими морщинами, щеки одутловаты, а нос краснеет сеточкой капилляров, выдавая привычку приложиться к бутылке. В его движениях чувствуется грубоватая уверенность человека, привыкшего полагаться на физическую силу. Однако в глазах мелькают тревога и неуверенность, выдающие страх и желание казаться более значительной фигурой, чем он есть на самом деле.

Меня с самого утра особенно сильно все раздражает. Я даже знаю, почему – из-за упрямства моего дракона и из-за одной светловолосой занозы. Поэтому настойчивое появление этого человека вызывает вспышку злости, которую я почти не подавляю.

Вошедший мужик встречается со мной взглядом и, кажется, тут же жалеет о том, что все же зашел в кабинет, но, похоже, оказывается достаточно глуп, чтобы продолжить.

– Ваша милость, – говорит он, кланяясь чуть ли не до пола. – Я пришел с очень важным вопросом! Эта девица, эта ведьма, обманом завладела моим родовым поместьем, которое по праву должно перейти ко мне! Моя тетушка продала ей этот дом, не иначе как под действием чар!