Читать книгу Самый предпоследний шаг онлайн на КулЛиб

И вот, вышла я такая вечером в первый день после приезда и давай орать зычным голосом (иной кошки просто не услышали бы):

– Кузя, Люся, Маруся, Бася, Юя, Стёпа, Косодрююююк! – вдох для восполнения кислородных запасов и по новой: – Кузя, Люся, Маруся, Бася, Юя, Стёпа, Косодрююююк!

А потом опять на бис и так… эх раз… ещё раз, и ещё много-много раз!

Дачи, патриархальные и спокойные, советского розлива дачи, нервно вздрогнули и притихли.

Коты уныло вздохнули, и осознав, что я так и буду орать всю ночь, потянулись на голос.

Что мне сказали мои дед и бабушка – это отдельная тема, да я об этом уже писала, а сейчас речь об именах! Одно скажу – осторожное любопытство соседей на тему, сколько же гостей приехало и откуда же они родом, раз у них имена-то такие нерусские, дорого стоило моей бабуле.

Основное количество котожителей было названо людскими именами. Это, конечно, не очень правильно, но как получилось… Зато Юя и особенно Косодрюк вызывали некоторую оторопь.

Юя объяснялась просто – она была чёрной как закопчённая печная заслонка – вьюшка (ага, это при том, что я эту самую закопчённую заслонку тогда и в глаза не видела). В сокращении получилась Юя.

А вот Косодрюк – это и того проще – косой друг! Исключительной ласковости и дружелюбия котик был совершенно косым!

Тут уж не придраться… ну, с моей точки зрения, конечно.

Или вот взять кота Пушкина. Да, звали его Александр Сергеевич Пушкин. Ну, похож был, что я могу сделать? Было в нём что-то такое в профиле и буйной кудрявости. А что? Ему по породе положено – он донской сфинкс, только не лысый, а браш – то есть обросше-курчавый.